Солнце в алхимической символике
Алмаз, скрытый в сердце черного углерода, иллюстрирует тот же принцип. Иллюминаты использовали жемчужину, скрытую в скорлупе моллюска на дне моря, для обозначения духовных сил. Таким образом, искатель истины становится охотником за жемчугом: он опускается в море мате- * сальной иллюзии в поисках понимания, называемого посвященными драгоценнейшей жемчужиной. Когда апхимики говорили, что каждая одушевленная и неодушевленная вещь во Вселенной содержит семена золота, они имели в виду, что каждый гран песка обладает духовной природой, потому что золото есть дух всех вещей.
Касаясь этих семян духовного золота, следует отметить важную аксиому розенкрейцеров: «Семя бесполезно и бессильно до тех пор, пока не попадет в подходящее лоно». Франц Харт- манн так комментирует эту аксиому: «Душа не может развиваться и совершенствоваться без подходящего тела, потому что как раз физическое тело предоставляет материал для ее развития» (см. «В пронаусах храма мудрости»). Цель алхимии заключалась не в том, чтобы сделать что-то из ничего, а скорее, чтобы оплодотворить и напитать семя, которое уже есть. В алхимических процессах золото на самом деле не создается, а вездесущие семена золота выращиваются и расцветают. Все, что существует, имеет дух, семена Божественности внутри себя, и возрождение не есть процесс попыток поместить нечто туда, где ничего не существовало до этого. Возрождение на самом деле означает развертывание вездесущего Божественного в человеке, так что эта божественность может сиять как солнце и освещать всех, кого она коснется лучами.
Полночное солнце
Апулей описывал свою инициацию (vide ante) такими словами: «В полночь я увидел солнце, сиявшее восхитительным светом». Полночное солнце было также частью мистерии алхимии. Оно символизирует в человеке дух, сияющий во мраке человеческого организма. Оно относится также к духовному солнцу в солнечной системе, которое мистик может видеть в полночь так же хорошо, как в полдень. При этом материальная земля оказывается бессильной затмить лучи этого божественного шара. Таинственный свет, которым освещались храмы египетских мистерий во время ночных часов, говорят, был отражением духовного солнца, собранного магическими силами жрецов. Причудливый свет, проникающий на десять миль под поверхность земли и видимый там Я-ЕСТЬ-ЧЕЛОВЕК, в этой замечательной масонской аллегории Etidorhpa (прочитанная наоборот Aphrodite), может указывать на таинственное полночное солнце древних ритуатов.Примитивные концепции борьбы между принципами добра и зла были часто основаны на смене дня и ночи. В Средние века практикующие черную магию посвящали этому занятию ночные часы. Те, кто служит духу зла, были названы черными магами, те же, кто служит духу добра, назывались белыми магами. Черное и белое часто ассоциировались с ночью и днем соответственно, и бесконечный конфликт света и тьмы многократно упоминается в мифологиях разных народов.
Египетский демон Тифон изображался как смесь крокодила и свиньи по причине больших размеров, скверного характера и земного облика этих животных, С сотворения мира живые существа боятся мрака; те немногие создания, которые используют его для маскировки, обычно связываются с духом зла. Поэтому коты, жабы, крысы и совы ассоциируются с ведьмовством. В некоторых частях Европы и до сих пор верят, что ночью черные маги принимают обличье волков и рыщут кругом в поисках жертв. Отсюда и легенды об оборотнях. Змеи, поскольку они живут в земле, ассоциировались с духом тьмы. Поскольку битва между добром и злом концентрируется вокруг порождающих сил природы, крылатые змеи предстаатяют возрождение животной природы человека Или тех Великих, в ком это возрождение завершено. У египтян солнечные лучи часто показываются оканчивающимися в человеческих руках. Масоны находят связь между этими руками и хорошо известными Лапами Льва, которыми он поднимает все вещи к жизни.
Солнечные цвета
Теория о трех первичных и четырех вторичных цветах, которой столь долго придерживались, является чисто экзотерической, потому что с давних времен было известно, что есть семь, а не три главных цвета, хотя человеческий глаз способен различить только три из них. Действительно, хотя зеленый цвет может быть сделан комбинацией голубого и желтого, имеется истинный или первичный зеленый цвет, не являющийся сложным или составным. Это может быть доказано разложением света в призме. Гельмгольц нашел, что так называемые вторичные цвета спектра не могут быть разложены на первичные цвета. Таким образом, оранжевая часть спектра, будучи пропущена через вторую призму, не разложится на красное и желтое, а останется оранжевой. Сознание, разум и сила подходящим образом символизируются голубым, желтым и красным цветами. Терапевтическое влияние цветов находится в гармонии с этой концепцией. Голубой цвет тонкий, смягчающий электрический свет; желтый — оживляющий и очищающий цвет; красный — возбуждающий и тепло дающий цвет. Известно также, что минералы и растения действуют на людей сообразно с их цветом. Таким образом, желтый цветок дает лекарства, которые действуют на человека так, как это делает желтый цвет или музыкальный тон ми. Оранжевый цветок будет оказывать такое же влияние, какое оказывает оранжевый цвет, который, будучи так называемым вторичным цветом, соответствует либо тонусе, либо созвучию до и ми.
Древние рассматривали дух человека как соответствующий голубому цвету, ум — желтому, тело — красному. Небеса, следовательно, голубые, земля желтая, ад — или подземелье — красный. Огненное состояние подземелья просто символизирует природу сферы или плоскости сил, из которой она состоит. В греческих мистериях иррациональная сфера всегда считалась красной, потому что она представляет такое состояние, в котором сознание порабощено похотью и страстями низшей природы. В Индии некоторые боги — обычно воплощения Вишну — изображены голубыми для обозначения их божественности. Согласно эзотерической философии голубой является истинным и священным цветом солнца. Кажущееся оранжево-желтым солнце является результатом того, что его лучи смешиваются с субстанциями иллюзорного мира.
В исходном символизме христианской церкви цветам придавалось огромное значение, и их использование регулировалось тщательно составленными правилами. Со времени Средних веков, однако, безраз-__ личие к цветам стало результатом потери их эмблематического значения. В своем первичном аспекте белое или серебряное означало жизнь, чистоту, невинность, радость и свет; красное — страдание и смерть Христа и Его святых, а также божественную любовь, кровь, благосостояние или страдание; голубое — небесные сферы и состояние богоподобное и размышления; желтое или золотое — славу, плодотворность и доброту; зеленое — плодовитость, молодость, процветание; фиолетовое — унижение, глубокую привязанность и печаль. Черное — смерть, разрушение и унижение. В раннем церковном искусстве цвет одежды и ее орнамент показывали также, является ли святой мучеником, или же что именно он сделал, чтобы заслужить канонизацию.
В дополнение к цветам спектра есть еще огромное число колебаний цветовой волны, одни из которых слишком низки, а другие слишком высоки для того, чтобы их мог воспринять человеческий глаз. И точно также, как в прошлом человек исследовал неизвестные континенты, так и в будущем, вооруженный приспособлениями, необходимыми для этой цели, он будет исследовать твердыни еще малоизвестных свойств света, цвета, звука и сознания.
